"Шинель"

Повесть о маленьком человеке

В нашем театре любят ставить истории про маленького человека. Но Башмачкин Валерия Фокина среди них - самый маленький. Он убегает в свою шинель, словно в подъезд доходного дома, и с ужасом шарахается от швейной машинки, огромной как поезд.

В "Шинели", которую Фокин поставил на свежевыстроенной Другой сцене театра "Современник", много занятных фокусов. Но самый эффектный из них - теневые проекции, осуществленные Ильей Эппельбаумом. На экране возникают жуткие образы людей и вещей, раздутые воображением Башмачкина до размера Годзиллы. То топнет огромный, с двухэтажный дом размером сапог Петровича - портного, искушающего героя новой шинелью. То загрохочет его швейная машинка, надвигаясь на Акакия Акакиевича, словно паровоз на Анну Каренину. Крошечное существо - единственное живое существо на сцене -- съеживается, зажмуривается, дрожит. Метафору о маленьком человеке Фокин реализовал с устрашающей наглядностью.

А еще он обогатил имидж маленького человека, пригласив на роль Башмачкина Марину Неелову. Это отдельный аттракцион "Шинели". Битый час публика пытается разглядеть под килограммовым гримом и смешным лысым париком самую очаровательную актрису 70-х. Вдруг мелькнет из-под набрякших набеленных век знакомый шустрый взгляд, и мы вздыхаем с облегчением, но опять опускаются веки, и народная артистка превращается в Горлума, которого ради приличия одели в сюртук и панталоны.

Еще один спецэффект - это новая шинель. Огромная и устрашающая, как Медный всадник, она надвигается на Акакия Акакиевича и со слоновьей грацией начинает с ним флиртовать. Когда этот крошечный человечек поддается ее чарам, за него становится по-настоящему страшно.

Функции "Долби-стерео" в спектакле Фокина с успехом выполняют артисты ансамбля "Сирин". Они кружат вокруг сцены, прячутся за спинами зрителей и непрестанно что-то бормочут, гнусавят, поют, изображают шутм дождя и свист ветра. В финале раскатывается по всему залу громовый бас "его превосходительства" и оглушенный, уничтоженный Башмачкин прячется в свою старую шинель, чтобы там умереть.

Честно говоря, его не очень жалко. В высокотехнологичном спектакле Фокина маленький человек так мал, что и не человек уже. Можно примерно прикинуть его размеры. Когда Башмачкин переписывает очередной приказ, видно, что буквы у него выходят огромные, раз в двадцать больше обычных. Значит и сам он раз в двадцать раз меньше нас, грешных. Сантиметров восемь росточка. Любопытно посмотреть, конечно, на такую игру природы, но отождествиться с этим существом решительно невозможно.

Виктория Никифорова